Этот элемент транспортной инфраструктуры был важен. Исключительно важен для этой странной войны, когда противники одновременно убивали солдат друг друга и не вели переговоры о мире, но при этом не прекращали полностью торговые отношения. Именно по нему на восток шла помощь стран запада, позволяющая убивать русских солдат и мирных жителей ещё вчера «своих», но вдруг ставших «чужими» городов.
Железнодорожный мост через одну из крупнейших рек был построен ещё в советское время, его конструкция была частично устойчива даже к применению ядерного оружия, а уж нанести ему серьёзные повреждения «Калибрами» или «Искандерами» было крайне сложно. Поэтому, когда в середине ночи послышался гул летящих крылатых ракет и характерное тарахтение «Гераней», обслуживающий персонал особо не встревожился – не в первый раз.
Операторы переносных зенитно-ракетных комплексов развернули своё громоздкое оружие в надежде обнаружить и уничтожить российскую крылатую ракету – не исключено, что их целью был не мост, а расположенный чуть поодаль город с тренировочными военными базами, ремонтными заводами и складами боеприпасов. Несколько ракет действительно пролетели мимо, и в их сторону устремились дымные хвосты выпущенных из ПЗРК боеприпасов.
Операторы единственного имеющегося поблизости зенитно-ракетного комплекса с радиолокационной станцией обнаружения целей азартно обстреливали неожиданно хорошо видимые на экране РЛС цели. После исчерпания боекомплекта на пусковые установки ЗРК стали устанавливать новые ракеты.
В этот момент послышался низкий гул, подобный тому, который издают большие транспортные самолёты. Длилось это недолго – совсем низко над землёй, на высоте не более нескольких сотен метров пронёсся огромный, почти невидимый на фоне ночного неба силуэт. В голове расчёта ЗРК на секунду мелькнула мысль «мы что, сбили российский транспортный самолёт или бомбардировщик»?
В ту же секунду неизвестный объект стремительно врезался в железнодорожный мост – раздался мощнейший взрыв, значительно превосходящий по силе любой из тех, что доводилось видеть или слышать расчёту ЗРК и обслуживающему персоналу моста. Огромный железнодорожный мост практически исчез во вспышке взрыва, оставшиеся металлические конструкции и железобетонные опоры моста на глазах осыпались в воду. Впрочем, увидеть это удалось только тем, кто находился в нескольких сотнях метров от моста, большинство тех, кто находился ближе, или погибли от ударной волны и осколков, или получили серьёзные травмы и контузии.
Сам железнодорожный мост фактически перестал существовать и не подлежал восстановлению.
В самом начале 90-х годов, будучи ещё школьником, автор был в гостях на даче друзей родителей. Указанная дача находилась прямо на краю поля, относящегося к расположенному по соседству военному аэродрому. На краю поля стоял транспортный самолет, точнее то, что от него осталось.
Сейчас уже сложно точно сказать, что это была за модель, но, по воспоминаниям, она очень напоминала Ан-12, может, габариты были поменьше? Изображение wikipedia.org
Со слов хозяев дачи, почти перед самым распадом СССР этот самолёт приземлился на аэродром, своим ходом выкатился на край поля, после чего экипаж слил с него топливо, снял какие-то приборы и удалился «в закат».
В кратчайшее время самолёт лишился стёкол, разбитых детворой, а также всех тех частей и принадлежностей, которые могут пригодиться рачительному советскому дачнику. Спустя некоторый период времени, по всей стране стали открываться пункты приёма цветных металлов, после чего остатки самолёта были распилены и исчезли в течение нескольких дней – не осталось вообще ничего. Практически мгновенно исчезли и остатки других самолётов и вертолётов, ранее в советский период в изобилии валявшихся вблизи аэродрома.
Уже тогда, несмотря на юный возраст, автора поразила вопиющая бесхозяйственность – крылатая машина не была отправлена на консервацию, хотя явно находилась в исправном состоянии на момент списания, она не была выведена из состава вооружённых сил и реализована на гражданском рынке или в зарубежные страны (скорее всего, отсутствовали и механизмы такой реализации), не была разобрана и утилизирована с разумным возмещением стоимости в пользу вооружённых сил.
К сожалению, ситуация для нашей страны типичная.
Невостребованные ресурсы
А какие вообще у крылатых машин перспективы после завершения срока службы?
Постановка на консервацию? Да, это крайне важный элемент поддержания боеспособности вооружённых сил, особенно в условиях военного времени – проведение специальной военной операции на Украине, где по полям бегают танки Т-62 со складов хранения, показало это в полной мере. Однако обеспечение хранения авиационной техники на порядок сложнее, чем наземной – в США этот процесс организован очень грамотно, но на их стороне жаркий и сухой пустынный климат. У нас всё сложнее – российский климат, с его влажностью и перепадами температур, куда менее удобен для хранения такой сложной и капризной боевой техники, как самолёты и вертолёты.
Тем не менее, несмотря на все сложности, постановка авиационной техники на консервацию – это важнейшая государственная задача. К слову, судя по отчётам Министерства обороны Российской Федерации, украинская авиация уже должна была «кончиться» несколько месяцев назад, однако периодически поступает информация о всё новых и новых сбитых самолётах и вертолётах вооружённых сил Украины. И дело здесь не только в поставках самолётов бывших стран советского блока, но и в восстановлении повреждённой техники и техники с баз хранения, скорее всего, также восстанавливаемой с помощью запчастей, поставляемых западными пособниками украинского режима.
Какие ещё есть варианты? Продажа в страны третьего мира?
Вполне возможный сценарий, но рынок этот должен быть весьма компактным из-за ограниченных финансовых ресурсов стран третьего мира, а также весьма конкурентным из-за множества желающих избавиться от старой авиационной техники. Более богатые страны старьё покупать не будут, да и эксплуатировать не смогут из-за жёстких регламентирующих деятельность авиации нормативных ограничений.
Для совсем уж неработоспособных образцов остаётся один путь – разборка и утилизация. Очевидно, что этого не избежать, так или иначе, но значительная часть самолётов и вертолётов в определённый момент своей службы в любом случае пойдёт под нож.
Однако существует и всегда будет существовать определённое количество образцов авиационной техники, которые теоретически ещё могут осуществлять полёты, но фактически любой вылет может стать для них полётом в один конец. И именно для этой прослойки авиационной техники вполне можно найти эффективную сферу применения.
Речь идёт о превращении их в оружие – «самолёт-снаряд».
История и примеры реализации оружия типа «самолёт-снаряд»
Своим появлением оружие типа «самолёт-снаряд» обязано Второй мировой войне, которая максимально способствовала появлению новейших средств уничтожения себе подобных.
Самый известный «самолёт-снаряд» – это крылатая ракета ФАУ-1, разработанная нацистской Германией в 1944 году и выпускаемая почти до самого конца Второй мировой войны. Обладая дальностью полёта до 250–400 км, скоростью полёта до 800 км/ч и боевой частью массой 700–1 000 кг (в зависимости от модификации), ФАУ-1 являлась одним из немногих образцов вооружений, позволяющих Германии наносить удары по территории Великобритании.
«Самолёт-снаряд» – крылатая ракета ФАУ-1. Изображение wikipedia.org
Отдельно можно выделить модификацию, управление которой на большей части маршрута осуществлялось пилотом, выбрасывающимся с парашютом ближе к конечному участку полёта ракеты.
В качестве другого примера «самолёта-снаряда» можно привести гружёные авиабомбами или взрывчаткой японские самолёты с пилотами-камикадзе, осуществляющими самоубийственные атаки на американские корабли. Удары камикадзе нанесли значительный урон американскому флоту. Результативность атак камикадзе превысила результативность всех иных типов вооружений, использованных Японией против кораблей военно-морских сил США.
Впрочем, здесь надо сделать оговорку – основой успеха камикадзе являлось использование абсолютно помехозащищённой системы наведения – человека. С другой стороны, нельзя отрицать и эффективность самого самолёта-носителя, как средства для нанесения повреждений, даже в случае, если подвешенные под его фюзеляжем авиабомбы не детонировали, сам самолёт мог нанести атакуемому кораблю серьёзные повреждения, делающие его небоеспособным и требующие ремонта в военно-морских базах.
Пожар на американском авианосце «Банкер Хилл» после попадания в него японского самолёта-камикадзе. Изображение wikipedia.org
Со временем понятие «самолёт-снаряд» было вытеснено новым обозначением этого типа оружия – крылатая ракета. В дальнейшем в рамках данной статьи предлагается применять термин «самолёт-снаряд» для обозначения класса ударных вооружений, созданных на базе пилотируемых летательных аппаратов.
Отталкиваясь от этого определения, к вооружению типа «самолёт-снаряд», как бы цинично это ни звучало, можно отнести гражданские самолёты Boeing 757-200 и Boeing 767-200, использованные террористами для разрушения башен Всемирного торгового центра в городе Нью-Йорке. Оставляя за рамками рассмотрения этическую сторону теракта, можно утверждать, что примененные в качестве оружия гражданские самолёты Boeing 757-200 и Boeing 767-200 показали высочайшую эффективность, и это при том, что они не подвергались никаким переделкам конструкции и не были оснащены боевой частью.
Таким образом, даже во времена беспилотных летательных аппаратов, в том числе БПЛА-камикадзе, и малозаметных крылатых ракет оружие типа «самолёт-снаряд» вполне может занять свою нишу.
Комплекс «самолёт-снаряд»
И всё же, зачем необходимо реинкарнировать «самолёт-снаряд»? В чём его преимущества перед современными крылатыми ракетами и БПЛА-камикадзе?
Во-первых, речь идёт о рациональном использовании определённой прослойки авиационной техники, регулярно эксплуатировать которую уже рискованно, но обеспечить ещё один безаварийный полёт можно с достаточно высокой вероятностью.
Во-вторых, и это главное, «самолёт-снаряд» может иметь боевую часть, намного превосходящую по массе любую, что может быть размещена в существующих крылатых ракетах или БПЛА-камикадзе, в особенности это относится к изделиям типа «самолёт-снаряд», выполненным на базе транспортных или пассажирских самолётов – потенциально масса их боевой части может составлять несколько десятков тонн.
Рассмотрим в качестве основы для комплекса «самолёт-снаряд» выведенные из эксплуатации пассажирские самолёты Ил-96 (Ил-86?) и транспортные Ил-76.
Ил-96 (слева) и Ил-76 (справа). Изображение wikipedia.org
В совокупности этих самолётов были произведены десятки, если не сотни. Из этого числа вполне могут быть найдены полдюжины-дюжина машин, отвечающих требованию «эксплуатировать нельзя, но один полёт точно выдержат».
В первую очередь с них должно быть удалено всё лишнее, особенно с пассажирского Ил-96. С корпуса должны быть изъяты все световые устройства, а сам корпус должен быть окрашен в чёрный или тёмно-серый цвет – применение комплексов типа «самолет-снаряд» необходимо осуществлять только в тёмное время суток, для уменьшения вероятности визуального обнаружения противником.
Большую часть грузового/пассажирского отсека займёт боевая часть, включающая несколько десятков тонн взрывчатого вещества повышенного могущества – с её созданием проблем возникнуть не должно.
Наиболее сложная часть комплекса «самолёт-снаряд» – это автоматическая система управления, обеспечивающая его пилотирование и выход к цели.
Насколько вообще реально создать автоматическую систему управления для столь больших и сложных машин, как Ил-76 или Ил-96?
Китайскими специалистами были проведены работы по превращению древнего самолёта Ан-2 кукурузника в БПЛА. В России для создания беспилотной версии самолёта Ан-2 компанией «Навигатор» разработан вычислитель пилотажно-навигационных параметров. Небольшое изделие размером с книгу несёт в себе необходимый комплект датчиков – систему воздушных сигналов, инерциальный и спутниковый приёмник, а также современный вычислитель.
Азербайджанский вариант БПЛА на базе Ан-2. Изображение ITV
С одной стороны, сравнивать Ан-2 и Ил-76 или Ил-96 не совсем корректно, поскольку это машины разного класса, различной весовой категории, и управление Ан-2 должно быть значительно проще. С другой стороны, Ил-76 и Ил-96 – значительно более современные машины, управление ими в большей степени автоматизировано. Кроме того, самая сложная часть полёта – это посадка, а в нашем случае она не требуется, по крайней мере, в том виде, под которым обычно подразумевается посадка самолёта.
Кроме того, если уж совсем экономить на автоматической системе управления, то рулёжку на аэродроме и взлёт комплекса «самолёт-снаряд» может осуществлять пилот, который после набора высоты порядка двух километров переключит управление машиной на автопилот (автоматическую систему управления) и выбросится с парашютом. Впрочем, по возможности этого всё-таки лучше избежать – мало приятного в том, чтобы взлетать на нескольких десятках тонн взрывчатки, здесь может сыграть роль психологический фактор.
Учитывая стоимость и потенциальные разрушительные возможности комплекса «самолёт-снаряд», его система наведения должна строиться на базе систем наведения настоящих крылатых ракет, то есть, помимо помехозащищённой системы спутниковой навигации, следует иметь инерциальную навигационную систему и систему наведения по высотам местности (аналог системы ТЕКСОМ), возможно, оптическую систему наведения на конечном участке.
Взлёт комплекса «самолёт-снаряд» должен осуществляться в стороне от жилых массивов, скоплений людей и техники, во избежание тяжких последствий в случае негативного развития событий – всё-таки мы имеем дело с изношенной техникой, загруженной десятками тонн взрывчатки, соответственно, падение и взрыв на этапе взлёта не должны привести к трагедии. С этой же целью маршрут полёта комплекса «самолёт-снаряд» не должен проходить над населёнными пунктами, по крайней мере, над своими.
Да и над населёнными пунктами противника маршрут полёта лучше не прокладывать – во-первых, снижается вероятность случайного обнаружения, во-вторых, населённые пункты могут прикрываться средствами противовоздушной обороны, в-третьих, в случае поражения комплекса «самолёт-снаряд» над городом, количество жертв среди гражданского населения может исчисляться сотнями, а то и тысячами.
Можно предположить, что удар комплексами «самолёт-снаряд» должен маскироваться массированным применением других ударных средств, например, БПЛА типа «Герань» с установленными уголковыми отражателями и линзами Люнеберга для повышения эффективной поверхности рассеивания и отвлечения/перегрузки средств ПВО противника.
Выводы
Комплексы типа «самолёт-снаряд» логически дополнят ранее рассмотренные концепты вооружений, такие как МБР с конвенциональной боевой частью, АНПА «Дагон» и транспортные суда – «брандеры», чья разрушительная мощь значительно превышает все конвенциональные средства, имеющиеся в настоящее время у ВС РФ, да и у любых других стран мира. Потенциально они могут решать задачи, выполнение которых сейчас возможно только с использованием тактических ядерных зарядов.
Последствия взрыва на станции Свердловск-Сортировочный (сейчас Екатеринбург-Сортировочный), произошедшего утром 4 октября 1988 года в городе Свердловске (СССР). Железнодорожный состав, перевозивший 46,8 тонн тротила и 40 тонн гексогена, покатился под уклон, врезался в стоящий на путях товарный поезд с углём и взорвался. Воронка на месте взрыва достигла размера 40 на 60 м и глубины 8 м, ударная волна распространилась на 10–15 километров. Изображение wikipedia.org
Если после попадания нескольких десятков килограмм ВВ боевой части БПЛА-камикадзе объект чаще всего может быть относительно просто восстановлен, если после прилёта полутонной боевой части КР типа «Калибр» или БР типа «Искандер» объект, скорее всего, пусть и со сложностями, но может быть восстановлен, то после применения комплекса «самолёт-снаряд» с боевой частью массой в несколько десятков тонн ВВ – восстанавливать будет уже нечего.
Комплексы типа «самолёт-снаряд» – это не массовое оружие крупносерийного производства, это специальное оружие, выпускаемое единичными изделиями, предназначенное для решения специальных задач, при этом его влияние на ход военных конфликтов может оказаться весьма и весьма значительным.
Источник: topwar.ru
